ОПЕРАЦИИ

После первой операции, поскольку у меня нога была уже прооперирована, я знала, что меня ждет. Были пару дней боли, которые легко купировались обезболивающими, а потом меня выписали. 

Я ездила за рулем. У меня было любимое развлечение: смотреть на реакцию мужчин на заправке, когда я выходила на костылях. Я и на работу ходила, дискомфорт, конечно, ощущала, но каких-то диких душераздирающих ощущений на самом деле не было. 

А уже после операции, когда мне делали пластику, было тяжело морально. Пришлось какое-то время пережить, принять все это. От того, что нога у меня уже была облученная, очень плохо затягивалась рана. Она у меня до конца не зажила. Еще есть место, которое я постоянно обрабатываю, но это такой дискомфорт, к которому привыкаешь, и в целом жить он не мешает.  

Врачи из реконструктивного отделения на самом деле спасли мне ногу, потому что это была очень высокотехнологичная операция по пересадке тканей. Они полностью сохранили мне функциональность стопы ноги. И теперь я хожу и воспринимаю свой шрам как гордость. Но, конечно, когда я его в первый раз увидела, у меня был шок, гнев, отрицание, потому что я не представляла, что это будет выглядеть так. Я четыре дня не ела, ни пила. А потом я поняла, что мне надо радоваться, что я вообще жива, что у меня при таком заболевании осталась нога. Я сначала хотела сделать татуировку или свести шрам лазером. Но потом подумала, пусть останется как мой символ мужества, что я все это пережила. Я ни разу не встречалась с тем, что люди это воспринимали как дефект. Ко мне даже на пляже подходили знакомиться, и все прекрасно.